Яд — вещество, приводящее в дозах, даже небольших относительно массы тела, к нарушению жизнедеятельности организма: к отравлению, интоксикации, заболеваниям и патологическим состояниям.
В эту статью включаются цитаты и афоризмы с понятием «яд» и производными словами, а также переводы с других языков, в том числе переводящимися как «отрава». Цитаты с синонимичным русским словом отрава, его производными и их эквивалентами из близких славянских языков и глаголом «отравлять» из любых языков вынесены в отдельную статью.
Нэнси Астор: Будь вы моим мужем, я бы подсыпала вам яд в кофе. Уинстон Черчилль: Мадам, будь вы моей женой, я бы этот кофе выпил.[3][4] — Обмен репликами между Нэнси Астор и Черчиллем после ожесточенного спора в Бленхеймском дворце. (семейном владении Черчилля) около 1912 года[4]. Этот анекдот также описывает разговор Дэвида Ллойда Джорджа с суфражисткой[2].
— If you were my husband, I'd poison your tea
— Madam, if you were my wife, I'd drink it![2]
Интересно, что в организме человека содержится мышьяк (в среднем 18 мг) — вот блестящее подтверждение слов Парацельса: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным».[10]
Гибралтар получает все свое продовольствие из Танхера и из Испании, равно как и воду, потому что колодцев здесь нет, а есть только систерны ― водохранилища, в которых сохраняется дождевая вода; но эти систерны и провиантские магазины так велики, что могут вмещать в себя провианта на три года. Странное свойство имеет здешний воздух: это тонкий, сокровенный яд, от которого, говорят, можно умереть, не чувствуя его действия. Сначала ощущают томление, слабость во всем теле, которая переходит потом в безотчетную грусть, и человек истаевает без физических страданий, без болезни. Так умирает здесь большая часть северных жителей, переселяющихся сюда. И, однако ж, воздух, которым дышишь здесь, исполнен мягкости, благоухания, неги, а организм разрушается, испытывая самые сладостные ощущения. Так все дающее сильное наслаждение ― гибельно.[11]
С таким механическим синтезом никакого сходства не носит тот синтез, который обнаруживает свойства иных порядков сравнительно с свойствами синтезируемых понятий (как, например: яд хлор, соединенный с ядом натрием, образует хлористый натрий, поваренную соль, безвредность которой не может быть мыслима в синтезируемых понятиях о хлоре и натрии).[12]
Но те же самые дозы мышьяка, которые у непривычных животных вызывали уменьшение лейкоцитов и смерть, у животных, привыкших уже к мышьяку, вызывали значительное увеличение числа белых кровяных шариков. Сравнительные опыты с различными токсинами, как-то: бактериальными (дифтерин и тетанин), растительными (рицин и абрин) и животными (змеиные яды) показали, что они все вызывают фагоцитарную реакцию, имеющую огромную аналогию с явлениями, происходящими при бактериальной инфекции. Если смерть наступает быстро, то число лейкоцитов быстро уменьшается; если же животное оказывает противодействие ядам и выживает, то получается увеличение лейкоцитов, гиперлейкоцитоз. Эти опыты доказывают, что организм реагирует также и против химических ядов посредством лейкоцитоза, и что увеличение числа белых кровяных шариков может быть вызвано не только микробами, но и различными другими ядами.[13]
Этот растительный яд был известен ещё в древние времена. В странах средиземноморья его использовали рыбаки. Они расплющивали пучки эуфорбий, чтобы начал выделяться сок, привязывали в качестве грузила камень и бросали в воду. Через некоторое время на поверхность реки всплывали оглушённые ядом рыбы.[14]
— Вальтер Хааге, «Кактусы» (Das praktische Kakteenbuch in Farben), 1960
Но существует ли в мире хоть одна вещь, не говоря о слове, о мысли, о чувствах, в которой бы зло не было смешано с добром? Пчела высасывает мёд из белладонны, а человек вываривает из неё яд. Вино оживляет тело трезвого и убивает даже душу пьяницы. <...> Бросим же смешную идею исправлять словами людей![15]
Доктора грозили ей медленной чахоткой и предписали исландский мох, деревенский воздух и частые прогулки. Ольга печально качала головой, слушая эти наставления; в угодность мужу она исполняла их, но это прозябание томило её, и она облобызала бы руку, которая б поднесла ей вместо исландского мху стакан яду.[16]
Перед нами переполненный зрителями амфитеатр; «Облака» Аристофана отравляют толпу ядом остроумного издевательства. Со сцены осмеивают — и с нравственной, и с физической стороны — замечательнейшего мужа Афин, спасшего народ от тридцати тиранов, спасшего в пылу битвы Алкивиада и Ксенофонта, осмеивают Сократа, воспарившего духом выше богов древности. Сам он тоже в числе зрителей. И вот, он встаёт с своего места и выпрямляется во весь рост, — пусть видят хохочущие Афиняне, похожа ли на него карикатура. Твёрдо, несокрушимо стои́т он, возвышаясь надо всеми.
Сочная, зёленая, ядовитая цикута! Тебе служить эмблемою Афин, а не оливковой ветви!
— Я поступаю, как вы советуете, — ответила Ева. — Какой это был яд?
— Не знаю. Во всяком случае, ни один из тех, какие распознаются лабораторным анализом. Но это неудивительно, так как наука ещё недостаточно исследовала страну тёмных сил, скрытую в органическом мире. Есть много ядовитых растений, грибов, насекомых, рыб, моллюсков, жаб и ящериц; многочисленны разновидности трупного яда; даже в человеке есть яды, — в слюне, например.[17]
Высокий, худой, со странно блестевшими голубыми глазами, он приходил к ним на веранду и презрительно смотрел, как они ели хлеб и масло. «Это же безумие, ― говорил он, ― колбаса ― это яд! Сыр ― это яд! Это зловредные выбросы организмов! Хлеб? Это замазка! Надо есть сваренное в календуле мясо!..»[18]
Вино — наш друг, но в нём живет коварство:
Пьёшь много — яд, немного пьёшь — лекарство.
Не причиняй себе излишеством вреда,
Пей в меру — и продлится жизни царство...
«О Пчёлка! меж цветов, прекраснейших для взора.
Есть ядовитые: отравят жизнь твою;
Смотри же не садись на каждый без разбора!»
― «Не бойся: яд при них; я только нектар пью».[19]
И видно, как всходит, ― и слышно, как дышит
Там каждая травка и каждый лесок;
Там дерево жизни ветвями колышет,
И каплет из трещин живительный сок,
И брызжет, ― и тут же другое с ним рядом:
То дерево жизни с убийственным ядом.[20]
Отравой полны мои песни —
И может ли иначе быть?
Ты, милая, гибельным ядом
Умела мне жизнь отравить.[21]
— Генрих Гейне, «Отравой полны мои песни...», 1858
Губительный цветок, непобедимый арум, Я предан всей душой твоим могучим чарам.
Я знаю, что они так пышно мне сулят:
С любовным праздником в них дышит жгучий яд![22]
Я на ночь равнодушно пью Цикуту чёрную мою.
А звёзды свысока глядят
На грустный мир, на мутный яд, Где проливает синеву Ночь в голубую трын-траву,
Где трын-трава растёт ночным Противоядием земным.[25]
— Игорь Чиннов, «Как будто серной кислотой...», 1978
Как ненужный агент, заброшен
И засвечен почти зазря.
Для чего генерал трехзвездный
Мне о Родине лепетал?
Для чего истребитель поздний
Над зенитками пролетал?
Для чего я ампулы с ядом
Вшил в отглаженный воротник?
Для чего я жил с вами рядом?
Постарел, поглупел, обвык…
↑ 12Словарь современных цитат / составитель К. В. Душенко — М.: изд-во «Эксмо», 2006.
↑Точнее: «Всё есть яд, и ничто не лишено ядовитости; одна лишь доза делает яд незаметным».
↑Ludwig Börne, Briefe aus Paris. 21. Brief, Paris, Sonntag, den 26. Dezember 1830. Aus: Sämtliche Schriften. Neu bearbeitet und hg. von Inge und Peter Rippmann, Bd. 1-3, Düsseldorf: Melzer-Verlag, 1964. Band 3, S. 103
↑ Heinrich von Kleist, Brief an Wilhelmine von Zenge. Paris, 10. Oktober 1801. In: Briefe an seine Braut. Hrsg. von Karl Biedermann. Breslau: Schottlaender, 1884. S. 224.
↑Русские народные пословицы и поговорки / сост. А. М. Жигулев. — М.: Московский рабочий, 1965. — С. 200.